Мы встретимся на Кропоткинской. Я вырвусь с работы, деловито бросив девочкам, что вернусь через полчаса. Ты выйдешь из метро, и мы замрем друг перед другом, как хищники, встретившие чужого на своей территории, хотя больше всего мне будет хотеться тебя обнять.

Я спокойно и как-то мертво скажу "привет", хотя больше всего на свете мне будет хотеться рассказать, что ни проходит и дня, чтобы я о тебе не думала. Сейчас, правда, я уже не говорю с тобой по утрам, как в те первые ужасные недели.

Ты спокойно ответишь "здравствуй", хотя тебе больше всего на свете... не знаю, чего тебе хочется теперь, мой ампутированный близнец. Недавно во сне я искала твою руку в темноте и все никак не находила. Это фантомные боли, это пройдет когда-то.

Я просто заберу то, что ты принесешь и уйду, стараясь не касаться твоей руки, даже не поинтересовавшись, как твои дела. Я и так все знаю. Уйду, чтобы не представлять больше, как вцепляюсь пальцами больно в твои плечи и кричу, пугая голубей, рассевшихся на Энгельсе: "Зачем? Зачем ты так со мной и с собой?!"

Я уже знаю, что это, наверное, было правильно - разорвать эту дикую созависимость. Вот только болеть пока не перестает, и ты снишься мне каждую ночь.